Цель статьи заключается в выявлении идеологических факторов активизации этноконфессиональной политики российских государей в отношении инородческого населения Среднего Поволжья и Приуралья в первой половине XVIII в. В статье рассмотрена эволюция правительственных подходов в области этноконфессиональной политики времен Петра I, Петра II, Анны Ивановны и Елизаветы Петровны. С целью ликвидации замкнутости инородческих сообществ, которая являлась главным препятствием на пути к экстраполяции идеи «регулярного государства» на Российскую империю, Петром Великим и его преемниками была начата миссионерская кампания по отношению к нерусским народам, проживающих на территории Поволжских и Приуральских губерний. Христианизация приобрела более радикальный характер в период правления Елизаветы Петровны, вследствие чего усилилась замкнутость этносоциальных сообществ. Это, в свою очередь, привело к необходимости пересмотра этноконфессиональной политики.

Статья посвящена изучению характера взаимосвязи между идеологией радикальных групп и практиками повседневной жизни мирного населения в Северной Ирландии в период конфликта 1969-1998 годов. Целью исследования является выявление проявлений поляризации католиков и протестантов в бытовой сфере. Автор производит анализ данных историографии, а также содержания различных материальных источников. На основе данных мемуаров, интервью, материалов периодической печати выявляются основные нормативные черты поведения членов двух этно-религиозных общностей, а также представления католиков и протестантов о бытовой сфере друг друга. Предметами анализа выступают данные об ономастике, моде, спортивной сфере, школьном и университетском образовании, частной, семейной жизни населения Северной Ирландии в период конфликта. На основании реконструкции практик повседневной жизни и подробного рассмотрения их особенностей, автор делает вывод о том, что поляризация берет свое начало в бытовых представлениях общин друг о друге, а затем, эксплуатируемая идеологией радикальных групп и «ужесточаемая» националистическими мотивами, ретранслируется обратно в общество, укрепляя и усиливая раскол между католиками и протестантами.

Данная статья посвящена обсуждению влияния, которое корпус классических исторических текстов оказывает на образ Кира Великого в публичном историческом дискурсе. Автор предпринимает попытку описать, с какими предубеждениями знакомый с рассматриваемыми классическими текстами читатель Цилиндра Кира обращается к этому памятнику и на основе каких элементов текста памятника названные предубеждения закрепляются. Автор приводит основанные на современных исторических исследованиях предположения об исторически аутентичных дискурсах, в которых классические тексты могли быть произведены, и противопоставляет их современному дискурсу, раскрывая его апроприационный характер. Основываясь на последних достижениях текстологического анализа Цилиндра Кира, автор противопоставляет критическую и классическую интерпретации текста. Автор делает выводы о перспективах, раскрываемых перед исторической наукой критической интерпретацией Цилиндра Кира и анализом его классической интерпретации.

В статье рассматриваются особенности в трактовке образа героини библейского мифа Юдифи в англосаксонской литературной традиции периода раннего средневековья. В зависимости от господствующих идей на различных этапах развития общества, образ Юдифи претерпевал трансформацию. Данная тенденция отразилась в работах англосаксонских средневековых писателей: в проповеди по библейского книги «Юдифь» аббата Элфрика Эншемского и в поэме «Юдифь» анонимного автора. Обращаясь к данным памятникам, исследуется двоякость в образе библейской героини. В первом сочинении Юдифь предстает перед читателем как кроткая, целомудренная дева, обладающая мудростью и смирением, а во втором как храбрая, отважная и энергичная воительница. Выявляя различия в трактовке, автор обращается внимание на слияние христианских и германских традиций в духовной жизни англосаксонского общества, а также на исторический контекст, связывая трансформации библейского образа с необходимостью вооруженной борьбы с завоевателями-норманнами.

Данная статья посвящена колонизации Южного Урала на примере города Троицка. В ней рассказывается про колонизацию и освоение территорий Южного Урала сначала Оренбургской экспедицией, которую возглавлял И.К. Кириллов, а затем В.И. Татищев. Вообще, данный регион был не самым спокойным. Именно поэтому, в конце концов, было решено в 1743 году начать строительство Уйской пограничной линии. В результате чего, 19 июня 1743 года на самой границе Российской империи и казахской степи, И.И. Неплюевым была основана Троицкая крепость, «как главная крепость Уйской пограничной укрепленной линии». Но, спустя какое-то время, приграничная крепость превращается в торговый город. Благодаря подполковнику Бахметьеву в Троицкой крепости зарождается меновая торговля с кочующими в здешних краях киргиз-кайсаками, которая в дальнейшем превратится в одну из крупнейших ярмарок Российской империи. Именно торговля превращает Троицк в мультикультурный город. Неспроста окрестные казаки так и говорили – «Троицк ‒ татарский город» или «Троицк – магометанский город». Постепенно в здешние края начинают переселяться многие купеческие семьи. В результате, на их деньги будут построены многие религиозные, а также образовательные учреждения. Так, за следующее столетие, г. Троицк превратится в настоящий духовный, культурный и образовательный центр  Южного Урала.

В статье анализируются процессы, связанные с трансфером Российской империей европейской националистической концепции. А именно попытки министра народного просвещения графа С.С. Уварова придания легитимности, оправданности идеологии «официальной народности», посредством трансформации сложившегося к началу XIX в. цивилизационного дискурса. Автор статьи исходит из позиции неразрывной связи концептов цивилизации и нации в условиях специфического националистического дискурса, сложившегося в имперских метрополиях в первой половине XIX века. Солидаризируясь, таким образом, с некоторыми положениями теории «либерального национализма» Э. Хобсбаума, автор статьи прослеживает аналогичный сценарий в Российской империи. А именно то, каким образом концепт национализма, абсорбируемый Российской империей, образуя своеобразный сплав с ранее освоенной идеей цивилизаторской миссии, становится оправданием имперской гегемонии. В фокусе исследования находится специфическая цивилизационная концепция С.С. Уварова, призванная обосновать эмансипацию Российской империи в рамках Европы, посредством идей неоклассицизма, философии немецкого романтизма и ориентализма.

Данная статья посвящена рассмотрению положения австрийской монархии Габсбургов в системе международных отношений в ходе Тридцатилетней войны. Автор рассуждает о специфике изучения истории международных отношений данного периода, после чего выделяет три уровня взаимодействий Австрийского дома с другими политическими образованиями: европейский, имперский, австрийский. Через эти структуры демонстрируется развитие Тридцатилетней войны и роли австрийских Габсбургов в ней. В результате работы автор приходит к следующим выводам. Положение в системе международных отношений, которое заняла австрийская монархия Габсбургов в середине XVII века, во многом определилось в ходе переговоров на Вестфальском конгрессе в 1646 году. В период с 1648 по 1668 год мы можем наблюдать трансформацию внешней политики Габсбургов. В Священной Римской империи Габсбургам удалось де факто остаться на довоенных позициях, несмотря на несомненное военно-политическое поражение. Основные противоборствующие акторы выделенной автором австрийской политики были ликвидированы в ходе войны.

Данная работа посвящена проблеме интерпретации образа средних веков в современных культурных практиках, в частности, в кинематографии. Кинематограф в качестве объекта выбран не случайно, поскольку он является массовым видом искусства, именно кинематограф, зачастую формирует представления обывателей об историческом прошлом. Основным объектом анализа в статье стал фильм режиссера Доминика Сена «Время ведьм». Для определения достоверности воссоздания реалий средних веков, сравнивают представления о данном периоде, отразившиеся в исторической литературе, с образами, созданными в фильме. В исследовании, на примере фильма «Время ведьм», выявляются также методы конструирования образа средневекового рыцаря в современной массовой культуре, причем, в таком специфическом жанре кино, как фэнтези. Автор статьи делает выводы о том, насколько достоверное и реалистичное представление о средневековом рыцаре сложится у зрителя, посмотревшего данный фильм.

В статье рассматривается проблема наличия антисемитизма во взглядах немецкого учёного Фридриха Майнеке (1862–1954 гг.), с которой автор столкнулся в ходе исследования, посвящённого данному научному деятелю. На основе сравнительного метода было выявлено общее и особенное в исследованиях нескольких авторов, а также рассмотрены политические взгляды учёного при помощи историко-генетического и ретроспективного методов, на основании чего были сделаны выводы о наличии в них антисемитизма.
Настоящая статья начинается с рассмотрения формирования политических взглядов Фридриха Майнеке с начала его осознанной жизни во второй половине XIX века. Акцент делается на социокультурной среде, в которой учёный формировался как личность. Затем кратко освещается содержание понятия антисемитизм и его генезис. Проблема исследования носит не только личностный, но и историографический характер, поскольку мы можем наблюдать наличие нескольких точек зрения, рассмотрение и сравнение которых занимает основную часть данной работы. В конце даётся вывод, к которому пришёл автор, благодаря чему мы можем ясно наблюдать всю неоднозначность и сложность фигуры Фридриха Майнеке даже при рассмотрении такого частного вопроса касаемо его жизнедеятельности.

Изучение текстов агитационно-пропагандистских документов общественно-политических объединений посредством разработанного сотрудниками лаборатории речи и психолингвистики Института психологии РАН интент-анализа позволило выявить особенности использования мифологических конструктов в структуре текстов и способов влияния таких конструктов на политическое сознание аудитории. В статье рассматриваются особенности структуры интенциональных блоков относительно категорий конфликта во временных категориях прошлого, настоящего и будущего и стилистики текстов агитационно-пропагандистских документов. Объектом исследования являются агитационно-пропагандистские документы из фондов Комитета «Суверенитет», Всетатарского общественного центра и Татарской партии национальной независимости «Иттифак» Государственного архива Республики Татарстан за 1988–1996 гг. на русском и татарском языках. Проведённый интент-анализ позволил выявить четырёхкомпонентную интенциональную структуру. В рассмотренных текстах обязательно присутствовала направленность на привлечение внимания аудитории, убеждение в правоте позиций и планируемых позитивных результатах деятельности организации и кооперацию с ней. Относительно оппонентов превалируют интенции, направленные на актуализацию и политизацию исторических травм, вменение вины и ответственности за негативные результаты исторических событий и существующую экономическую и политическую обстановку, на дискредитацию их намерений, а также прогнозирование ухудшения ситуации в будущем в случае поддержки аудиторией их программы действий. Результаты контент-анализа выборки документов подтверждают выводы интент-анализа и позволяют выявить в текстах ключевые метафорические и метонимические модели, используемые в качестве речевых приёмов убеждения аудитории, динамику использования способов аргументации от положений о «возврате к ленинским принципам» и «союзном статусе Республики Татарстан» в меморандумах и открытых письмах 1988–1991 гг. до «суверенного государства» в 1991–1995 гг. Анализ документов свидетельствует об инструментальном использовании мифа внутри конструкций об историческом прошлом, в которых абстрактные понятия метафоризируются ярко выраженным эмоциональным содержанием. В случае использования специфических речевых приёмов подбора информации и убеждения тексты агитационно-пропагандистских документов могут служить средством квазиосмысления аудиторией современных социальных, политических, культурных и иных, непосредственно затрагивающих человека, проблем.

У Японии и Южной Кореи много общего: от культурных ценностей до взаимосвязанных экономических интересов и желания сдерживать все более нарастающую угрозу Северной Кореи. Однако, несмотря на множество схожих черт, серьезные проблемы часто препятствуют двусторонним отношениям между Токио и Сеулом. Ключевым источником напряженности являются воспоминания о колониальной оккупации Кореи Японией в первой половине двадцатого века. Несмотря на то, что более 75 лет прошло со дня независимости и разделения Кореи на две части, раны этого периода все еще достаточно свежи, чтобы создать серьезные политические препятствия. Сегодня Южная Корея и Япония спорят о том, что является надлежащим раскаянием и компенсацией за колониальный период, а именно нанесенному ущербу Японией. Несмотря на заключенный в 1965 году. Договор о нормализации отношений, который также включал обязательства Японии по выплатам в качестве компенсации за колониальное правление, в недавнем решении суда Южной Кореи от ноября 2018 году. говорится, что жертвам не была выплачена индивидуальная компенсация за их «эмоциональную боль и страдания». Так, Верховный суд Южной Кореи вынес постановление против двух крупнейших компаний Японии, Mitsubishi Heavy Industries Ltd. и Nippon Steel & Sumitomo Metal Corp., по дополнительным выплатам жертвам колониального правления. Вслед за данным решением, правительства двух стран стали поочередно вводить ограничительные меры, влияющие на такие сферы, как: торговля, политика и культурно-социальное взаимовосприятие и взаимодействие. На наших глазах стали разворачиваться сцены двусторонней ненависти, включая покушения на руководителей высших кругов, уничтожение памятников, разгром имущества и отказ приобретения товаров, произведенных в соседней стране, отказ от поездок, различные митинги и односторонние акции протеста.

Статья посвящена анализу контекстов употребления слова «скипетр» и его репрезентации в эпосе Гомера. Работа носит междисциплинарный характер, используется историко-семиотический подход, изложенный основателем московско-тартуской школы Ю.М. Лотманом. Краеугольным символом в исследовании является скипетр, имеющий архаическую составляющую, которая может хранится в устной памяти коллектива. Символический смысл и образ инсигнии власти способен перемещаться из одного культурного пласта в другой, изменяясь и подстраиваясь под каждую семиосферу. Изучение контекстов позволяет определить представления о скипетре, как символе власти в Древней Греции. В связи с неразрешенностью гомеровского вопроса хронологические рамки исследования включают XV-VIII вв. до н.э. Совокупность проблем, связанных с авторством источника, не являются ведущим фактором в данном исследовании, поскольку изучение репрезентации подразумевает, что имманентным автором считается народ, принадлежащий к определенной культуре. Степень изученности данной проблематики невелика. В результате исследования скипетр, как символ власти, находится между множеством ассоциативных предметов – посох, жезл, трость, палка. Царская регалия сопутствует положительному образу правителя и является составной часть его образа. Применение его на собраниях открывает вопрос о количестве скипетров и более детальном изучении обычаев, церемоний и ритуалов проведения советов. Контексты употребления σκῆπτρον относятся сугубо к сфере власти.

В данной статье рассматривается сопоставление образов императора и бога Герона. Герон в Римском Египте, выступая в образе восседающего на коне всадника, отождествлялся с Хором – победоносным богом, поражающим врагов. Фракийское божество контаминировалось с Осирисом – умирающим и воскресающим богом, что позволяло Герону быть божеством, способствующим перерождению и утверждению справедливого порядка вещей. Идея перерождения тесно переплеталась с образом венка, который был связан с «венком оправдания» Хора в гробницах и храмах греко-римского времени – символа, дающего победу над врагами, восстановление справедливости, перерождению к новой жизни. Данная идея сочеталась с образом птицы Феникс, несущей Золотой век и Pax Romana. Победоносный образ Герона и его связь с идеей перерождения соответствовала образу римского правителя, который нес в Египет Pax Romana и Золотой век, а также утверждал Маат. Изображение бога Герона, которому придавались иконографические черты императора, складывало ощущение у эллинизированного египетского населения о незримом присутствии римского правителя.

В статье автор предпринимает попытку установить, какие народы и этнические группы входили в состав Второго земского ополчения 1611-1612 гг. В статье рассмотрен социальный состав Второго ополчения, в который входили не только горожане и крестьяне северных и центральных областей России, но и представители Верхнего и Среднего Поволжья и других народностей. Вместе с русскими в земских полках сражались украинские казаки (черкасы), белорусы, татары, мордва, чуваши, башкиры, коми, удмурты, марийцы. Это привело к тому, что собралось огромное по тем временам войско – более 10 тыс. служилых поместных людей, крестьян, казаков, стрельцов и дворян. Однако автор ставит под сомнение правомерность интерпретации этих событий как периода становления российской многонациональной государственности. В результате в конце исследования делается вывод о том, что такое явление социально-политической и духовной жизни, как единство народа, нельзя представлять себе раз и навсегда достигнутым, а затем застывшим в своём содержании феноменом.

В 1930-е гг. в советской исторической науке начала складываться официальная концепция декабризма, которую связывают с именем М.В. Нечкиной. Вдохновившись В.И. Лениным, Нечкина сконструировала образ единого движения декабристов как первых русских революционеров, наиболее полно и чётко представленный в её двухтомной монографии 1955 года. Данная концепция транслировалась как единственно верная, стала довлеть над сочинениями других историков, вошла в учебники для средней и высшей школы. Однако с начала перестройки и в постсоветской историографии подверглась активной критике: был взят курс на пересмотр советской модели декабризма. И всё же представление о декабристах как о дворянских революционерах прочно укоренилось в обществе, превратилось в своеобразный миф, который на данном этапе профессионалам не удалось развеять. Поскольку, как отметил историк П.В. Ильин, зачастую в постсоветских работах не предлагалось новой парадигмы истории декабристов, только происходила переоценка старой. Таким образом, миф ещё больше укоренялся в научном и публичном пространстве. Объектом исследования являются труды М.В. Нечкиной по декабристоведению, а предметом – конструирование образа восстания декабристов в этих трудах. Проанализировано бытование мифа о декабризме в советской историографии и попытки демифологизации в современном интеллектуальном процессе. Эти задачи реализованы методами интеллектуальной истории: дискурс-анализ и интеллектуальная деконструкция. Работы М.В. Нечкиной рассматриваются как историографические источники данной статьи.

Статья посвящена раскрытию политического аспекта крымских агиографических произведений в контексте византийских притязаний на Южный Крым иконоборческого периода. Византийская империя с самого начала своего становления придавала особое значение крымскому региону, который, помимо того, что был стратегически важным форпостом, являлся важным центром международной торговли между Западом и Востоком. Однако прямое византийское правление здесь часто сменялось вторжениями варварских племен, которые Константинополь, ввиду удаленности этой провинции и озадаченности собственными внешнеполитическими проблемами, не мог контролировать, что привело в конечном счете к образованию здесь кондоминантной области, которая просуществовала вплоть до середины IX в. На многие вопросы жизни Южного Крыма, входившего в сферу имперских интересов, проливает свет немногочисленная местная агиографическая традиция – жития канонизированных «крымских» святых, которые составлялись по мере утверждения в регионе византийской церковно-административной власти. На основании «Жития Иоанна Готского» и «Жития Иоанна Сурожского» в издании крупного византиниста Васильевского Г.В. прослеживается, как связаны личности этих святых и их деятельность с утверждением Византии в Крыму и как Империя использовала фигуры «крымских» епископов в своих утилитарных целях. Юридическое оформление границ византийской государственности необходимо было подкрепить идеологически, что позволяет рассмотреть жития с особого угла и сделать вывод о вкладе церкви в имперское строительство.

В этой статье рассматривается история понятий «конституция», «национальное государство», «Империя» в контексте истории идей и вырабатывается место этих понятий контексте идей «камерализма» и «современного государства». Выявлено толкование этих понятий в начале XIX в. В данной статье исследование идет на основе французской «Конституционной хартии» 1814 года и «Государственной уставной грамота Российской империи» 1820 г., под авторством Николая Новосильцева. В этих документах рассматривается отражение понятий «империя» и «национальное государство» в контексте рассматриваемой эпохи. В итоге мы можем сказать, что французская «Конституционная хартия» 1814 года отражает закрепление французской нации и пространства империи. Российский конституционный проект «Государственная уставная грамота Российской империи» 1820 года, под авторством Николая Новосильцева строит «национальное государство» с появлением российской имперской нации, но с условиями построения империи.

В статье анализируется позиция Германии в миграционном кризисе 2015 года. Рассматриваются современная миграционная политика Германии и ее специфика, позиция германского правительства Ангелы Меркель во время миграционного кризиса, позиция основных политических партий от крайне правых до крайне левых. В докладе проанализированы основные аспекты германской иммиграционной политики, их формирование и эволюция под влиянием миграционного кризиса. На примере различных данных показано, что в течение последних десятилетий в Германии реализуется ряд мер, направленных на скорейшую интеграцию иммигрантов в принимающее общество, и идет целенаправленная политика адаптации (политика мультикультурализма или политика взаимного сосуществования культур).

В статье анализируется трактат «О придворном» Бальдассаре Кастильоне, одного из виднейших представителей итальянской аристократии, дипломата и писателя. Трактат был создан в XVI в. и касается периода службы Бальдассаре Кастильон при дворе Гвидобальдо да Монтефельтро, герцога Урбинского. На страницах сочинения приводятся рассуждения о физических и моральных качествах идеального придворного, способах и обстоятельствах, при которых придворный должен подтвердить эти качества, представлен здесь образ «дворцовой дамы», а также мысли об отношениях придворного и его господина.
В данном исследовании сочинение итальянского аристократа рассматривается как источник для изучения специфики образа придворного в эпоху Возрождения в Италии. Автором статьи анализируются ключевые характеристики «идеального придворного», приводимые Бальдассаре Каститильон, а также то, в какой степени данные характеристики соответствую ренессансным идеям приоритета свободной творческой личности.

Статья посвящена проблеме интерпретации способов невербального общения в истории. В данном случае, в Античной Греции. В работе проводится анализ трудов древнегреческих авторов Гомера, Геродота и Плутарха на предмет выявления их представлений о неязыковых формах коммуникации и целях употребления этих элементов в нарративе. Геродот и Плутарх обращаются к наследию своих предшественников для поиска наиболее подходящих и важных для них элементов повествования. Например, через описание невербальных коммуникаций передает если не общеэллинские ценности, то свои взгляды на мир. Благодаря традиции, заложенной Геродотом в своей «Истории», Херонейский автор в ярких красках описывает чуждый эллинам варварский мир, обряды и ценности которого его герои, к примеру, Александра Македонского, вынуждены соблюдать. По итогу анализа выделяются три условные категории использования невербальных коммуникаций древнегреческими авторами.

В статье ставится проблема соотношения исследовательского этоса и гражданской позиции представителей академического сообщества в Российской империи и в первые годы советской власти. Опираясь на исторические сюжеты, автор показывает, что в условиях патримониальной монархии профессиональные интеракции академических кругов интерпретировались как политически оппозиционные, что одновременно минимизировало результативность научных исследований, особенно в области естественных наук, и разрушало симбиоз научного сообщества и имперской администрации. Высказывается мысль, что вызванная к жизни потребностями государства академическая наука в Российской империи к началу XIX века оказалась фактически вне рамок государственной иерархии. Это обстоятельство обусловило пучок противоречий в отношениях между государством и научным сообществом, что обеспечило в целом индифферентное отношение исследователей к захвату власти большевиками и способствовало в конечном итоге утверждению большевистского режима.

Одной из наиболее фундаментальных идей, лежащих в основе любой культуры, является представление о добре и зле, которое находит отражение, в том числе, и в искусстве. В средневековой христианской культуре образ зла был выражен через его персонификацию – Дьявола. При этом, понимание роли Дьявола и, соответственно, его образ переживали разнообразные трансформации: от ангелоподобного существа к зверю с антропоморфными чертами и мифическому чудовищу. Изменения представлений о Дьяволе и его воплощениях, возвеличивание или умаление его силы, свидетельствовали об изменениях восприятия зла в обществе.
Мышление людей Средневековья символично, в их сознании те или иные абстракции, такие как сила, величие, власть могут воплощаться в знаки-символы, такие, например, как посох или меч. Подобного рода атрибутами могли наделять не только положительные, но и отрицательные персонажи, что предполагает наличие в средневековой культуре представлений о власти зла. Зло, как начало противоположное добру, мыслилось осуществляющим власть над разнообразными бедствиями, происходящими в мире, и персонифицировалось в образах Дьявола как Князя тьмы, Сына Погибели, Князя мира сего.
Подобные представления в равной мере отображались в текстах как визуальных, так и вербальных. В этой связи в рамках данной статьи проводится исследование трансформации репрезентации образа Дьявола, в частности, как персонажа, наделенного властными атрибутами в эпоху Средневековья; поднимаются проблемы связи подобных трансформаций с изменениями, происходившими в обществе и культуре.

Театральное искусство Норвегии берёт своё начало с XIX в. Основателем национальной драматургии и всемирно известным писателем стал Генрик Ибсен. XIX в. вошел в мировую историю и культуру как эпоха романтизма, характеризуемая обращением к средневековому историческому прошлому, рождением национализма, созданием уникального героя, обращением к чувствам и эмоциям. Норвегия, находясь под длительным политическим влиянием Дании и Швеции, в XIX в. начинает борьбу за национальную независимость. Через обращение к историческому прошлому норвежского общества Генрик Ибсен ставит на сцене Бергенского театра пьесы с историческим сюжетом, призывая народ подняться на борьбу. В процессе создания своих произведений автор обращается к древнескандинавским сагам и легендам и берёт сюжеты средневековья для своих постановок. Генрик Ибсен мифологизирует историческое прошлое Норвегии в театре, внося авторский вымысел, но сохраняя дух и атмосферу эпохи.

Цель статьи заключается в выявлении аспектов изображения власти монарха в «Саге о Сверрире». В статье рассмотрена рассмотрены различные группы противников Сверрире а также особенности репрезентации, присущие им. Сверрир начал борьбу за власть будучи самозванцем, при этом в стране уже начинала приходить в спокойствие после витка Гражданских войн — на престол был помазан монарх, опорой которого был могущественный отец и клир. Ожесточенное противостояние создало необходимость формирования идеологического ответа на возможные споры о легитимности власти Сверрира. Дифферентность противников а также социальной ситуации, в которой они появлялись, создавала необходимость использования различных инструментов в ходе идеологической борьбы. В целом, сложно говорить о том, что на страницах Саги идет какаялибо полемика. Враги Сверрира выполняют определенную роль в идеологической парадигме произведения, своими поступками доказывая «идеальность» правления главного героя.

Статья посвящена исследованию места памятника в контексте исторической памяти на конкретном примере – памятнике В.И. Ленину, установленному в Сиэтле. Данный памятник является уникальным примером изучения феномена «перенесения» исторической памяти, так как проходит долгий исторический путь из Чехословакии в США. Если изначально, памятник являлся идеологическим оружием, главной целью которого было – убеждение масс в незыблемости режима, то, после «перенесения», значение памятника меняется. Благодаря эстетической оценке памятника меценатом Л. Карпентером, он сохранился, был перевезен в Соединенные Штаты, и был, таким образом, наделен другим культурным кодом. Его значение было переписано или даже приведено в соответствие с тем местом, куда он попал. В Сиэтле, месте, населенном другим интеллектуальным поколением, памятник становится объектом «перфомансов» или нападок со стороны различных политических сил, настроенных против символов левых.

Анализируется понятие «культурная идентичность», выявляются актуализация понятия и предпосылки трансформации культурной идентичности. На основе отечественных и зарубежных исследований определяется коннотативное значение понятия «идентичность». Изучаются различные, выделенные исследователями, социокультурные контексты, которые представляют собой взаимосвязанный дискурс. Изменчивость социокультурных ситуаций XX–XXI вв. показывает, как происходит смена единой идентичности на множественную/гибридную идентичность, как трансформируется мировоззрение и организуется новый контекст исследования идентичности. Объект исследования – идентичность в культурологических и других социально-гуманитарных концепциях. Предметом исследования является трансформация культурной идентичности под влиянием мифологизации. Без процесса мифологизации восприятие мира с учетом глобализации и децентрализации идентичности было бы невозможно, потому как миф является способом толкования реальности и её упорядочивания через социальные институты, определяющие нормы поведения, что позволяет повседневности человека быть устойчивой.